Небольшой рассказ о несправедливо забытой странице истории русской армии - экспедиционном корпусе, сражавшимся в Первую мировую войну на территории Франции.
Легион
“Когда враг будет побеждён и Вы сможете свободно собирать цветы на этих полях, вспоминайте Ваших русских друзей и приносите им цветы…” – надпись на памятнике погибшим

Легион шёл вперёд... Вот уже вторые сутки в седле. Шоссе Суассон- Париж было окутано пылью, клубившейся из-под копыт лошадей и из-под ног умиравших от усталости солдат.
Легион шёл вперёд спасать Францию. Германцы бросали в бой всё новые и новые силы, которые рождались словно из Преисподней и рвали Западный фронт в клочья. Они рвались к Парижу. Вот уже форсирована река Эн. Дорога открыта... Русский Легион в составе Марокканской ударной дивизии – последний заслон Французского государства. Если они не устоят, то над Елиссейскими полями будет реять флаг Германской империи. Но они устоят. Слишком сильно уязвлена Честь русского мундира. Уязвлена восстанием, уязвлена его подавлением, уязвлена трудовыми лагерями. Уязвлена и требует очищения, требует вернуть себе былую славу. Здесь, на шоссе Суассон- Париж. Сейчас, в мае 1918-го года. Любой ценой, пусть даже собственной жизни.
Пыль разъедала глаза, но он всё смотрел вперёд, пытаясь разглядеть тех, кто должен вернуть ему честь. Это последнее что у него оставалось. Иногда сквозь французскую пыль он видел Псковские холмы и леса. Но там, на Родине уже никто его не ждал – революция сожрала всё, даже его честь. Её и предстояло вернуть.
«Bonjour, monsieur Capitaine!» окликнул его лейтенант французской кавалерии, адьютант командира Марокканской дивизии. «Да. День и вправду добрый. Какие новости из штаба? Скоро ли нам в бой?» Его голос разбудил дремавших на ходу солдат его роты, старавшихся не отходить от своего командира ни на шаг. Этот твёрдый голос с ноткой тоски не раз поднимал их в атаку на германские пулемёты, и теперь, после стольких побед, он действовал на опытных солдат словно глоток прохладной водки после изнурительного дня. «Генерал предполагает, что придётся вступить в бой с марша.» Француз был молод и слова генерала были для него гласом свыше. Он же слушал предположения командования, как старые анекдоты. «Ну что-ж. С марша, так с марша.»
Свист мины разрезал воздух. «В рассыпную!» Он спрыгнул с коня в придорожную канаву. Взрыв. Вспышка. Ещё. Ещё взрыв. Тяжёлые германские миномёты били бегло, не корректируя огонь. Земля падала сверху. Пыль сменил пороховой дым. Вспышки. Крики. Снова взрывы...
Тишина... Она режет уши ещё страшнее разрывов мин... «Командиры взводов, ко мне!» Его голос сориентировал солдат. Два поручика тут же подбежали к нему. Он командовал быстро, голос звучал отрывисто и особенно твёрдо. Вскоре совещание прервал адъютант генерала. «Мonsieur Capitaine! Срочный приказ генерала! Германцы теснят наши силы в центре, прямо по шоссе! Зуавы уже практически капитулировали, приказано всем силам Русского Легиона атаковать и ликвидировать угрозу прорыва! Ваша рота ближе всех, вам надлежит атаковать первыми!» Молодой француз чуть не задыхался от волнения. «Бедняга, даже командовать толком не умеет...» подумал он и обратился к своим офицерам: «Господа! Настал наш час! В атаку!»
Стену дыма и пыли разрезал крик. Это не был крик ужаса или боли. Это не был крик отступающих марокканцев. Русское «Ура!» заглушило демоническую музыку сражения и клинок Русского Легиона врезался в ряды наступающих германцев. Выстрелы, скрежет стали, крики, ржание лошадей – всё смешалось в леденящий душу гул боя, сквозь который всё ещё было слышно родное «Ура!»
Его рота вступила в бой у небольшой деревеньки, которую уже успели занять германские войска. Штыковая атака, не раз прославлявшая мундир русского солдата, не подвела и в этот раз. Он соскочил с коня и повёл своих солдат вперёд. Врагов было больше, но это только подстёгивало и гнало легионеров вперёд.
Сквозь дым заблестели шашки и штыки. Германцы открыли огонь, проредив боевые порядки атакующих русских. Залп. Ещё залп. Ряды редели, но смыкаясь, бежали вперёд. Вперёд к славе. Вот, солдат ударил штыком врага, оттолкнул его ногой, сделал рывок к укрытию и выстрелил. Молодой поручик рубанул германского унтер-офицера шашкой, и взвыл от боли получив удар сапёрной лопаткой с другой стороны. Он ударил эфесом шашки германского лейтенанта, внезапно выскочившего из двери дома. Крик сзади. Человек в серо-зелёной форме упал. За ним стоял рослый солдат. «Ваше благородие, германцы обходят справа!» «Пулемёт к той низкой стене! Прапорщик! Возми бойцов и поддержи пулемёт! Не дать им отрезать нас!»
Мурашки пробежали по его спине: сквозь разрывы гранат и пулемётные очереди он услышал «Ура!» Ещё одна рота Русского Легиона прорвалась к деревне. За ней ещё одна. И вот весь Легион Славы атакует, теснит германцев назад, ещё на сотню метров дальше от Парижа.
И вот, уже терявшие всякую веру бойцы Марокканской ударной дивизии, их командир, мсье Пуанкаре, вся Франция рвалась вперёд, ведомая громогласным «Ура!» Русского Легиона Славы, уходившего в Вечность на окутанном пороховым дымом шоссе Суассон- Париж...

В инете больше информации, тем более документальной по данной теме.

К слову. Маршал Родион Яковлевич Малиновский воевал во Франции, в составе этого корпуса с 1916 года. В Россию вернулся только в 1919 году. Но это уже совсем другая история.

Насчет этого корпуса, все не так просто, к русским относились не всегда подобающи, были факты вопиющих дискиминаций и унижений по нац признаку...
Русский Легион Чести. Пришла революция. Россия вышла из строя. Особые полки Экспедиционного Корпуса были французским командованием расформированы и из них были составлены военно-рабочие роты. Союзники задыхались од натиском немецких полчищ, переброшенных с восточного фронта. Имя русского было тогда синонимом изменника. Сотни русских воинов, уязвленные в своей национальной гордости хаосом на Родине, а здесь презрительным отношением союзников, стали росить, чтобы их отправили на Фронт. После долгих колебаний - так велико было недоверие к Русским, наконец было разрешено формирование Русского Легиона - из волонтёров особых полков.

Героизм русского воина во Франции достиг необычайной высоты в боевой работе Русского Легиона, который был включен в состав Марокканской ударной Дивизии, лучшей Дивизии Франции. Историк пишет "кто же эти чудесные люди, которые крича непонятные слова, совершают казалось бы невозможное -проходят ту зону смерти, которую ни зуавы, ни стрелки пройти не могли. Это русские Марокканской Дивизии. СЛАВА ИМ.".

Май 1918 г. Германцы бросают свои лучшие силы и рвут фронт Французской армии. Одним прыжком перескакивают Шемен де Дам, переправляются через реку Эн (...). Дорога на Париж открыта. Брошенная на выручку Марокканская Дивизия верхом по шоссе Суассон-Париж принимает на себя весь удар немецкого сапога. Но немцы вводят в бой свежие силы и теснят зуавов в центре. В эту критическую минуту, когда казалось, что уже все потеряно, бросается в контратаку последний резерв - Русский Легион. Историк пишет: "Русский Легион бросается вперед, с офицерами впереди. Даже доктора, охваченные пылом энтузиазма этой славной фалангой, забыли их прямую миссию милосердия и вместе с бойцами врываются в ряды противника...". Этот бой стоил жизни Русскому Легиону, потеряв 85% своего состава и почти всех офицеров. Тогда французская пресса того времени впервые прибавляет лесное слово и называет его "Русский Легион Чести".

Позже Русский Легион получает долгожданное пополнение из волонтеров особых полков и в составе отдельного батальона принимает участие в прорыве укрепленной линии Гинденбурга. За жертвенность, с которой Русский Легион выполнил свой маневр, смелость и отвагу, с которой он его осуществил под ураганным огнем противника, он будет представлен к награде французским Главнокомандующим и получает на знамя "Военный Крест" и "Фуражер".

Если брешь в укрепленной линии Гинденбурга недостаточно глубокая и не принесла окончательного решения, то мораль противника была настолько подорвана, что он стал отводить свои войска... Русский полк был переброшен в Лотарингию но уже поползли слухи о переговорах.

После перемирия Русский Легион вошел в Германию где был направлен в назначенный ему для оккупации г. Вормс. Велико было удивление и негодование немцев узнать, что оккупационные их войска - Русские. Наш национальный бело-сине-красный Флаг развивался на берегах Рейна.

Слово данное Государем и Россией союзникам, в лице Русского Легиона Чести было сдержано.

Составлено по Памятке "Русский Экспедиционный Корпус", шт. капитана II-го Особого полка В.А. Васильевым

Из жизни 3-ей Особой бригады Русского Экспедиционного Корпуса

Статья Марины Антоновны Грей-Деникиной (Дочь генерала Антона Ивановича Деникина) В августе 1916 года Третья особая бригада, ещё почти безоружная (Франции не хватало солдат, а России -винтовок), отплыла из Архангельска во Францию. По тем временам 8 рублей были немалыми деньгами. Поэтому офицеры 5-го полка устроили складчину, чтобы, проезжая через Екатеринбург, купить будущий полковой талисман. Звали его Мишкой , как всех русских медвежат [в действительности междвежонку присвоили кличку "Земляк", пр. ред.]. Ласковый и общительный медвежонок стойко перенёс долгую дорогу до Шалон-сюр-Марн и лагеря в Майи. Здесь он близко познакомился с людьми в серо-голубой форме, которые доставили в лагерь оружие и боеприпасы, - всё, что французы обещали русским. Потом начали приезжать высокие гости: генерал Гуро, генерал Жоффр, даже сам президент Раймон Пуанкаре. Впрочем, они не очень интересовали Мишку. Он предпочитал наблюдать за полковыми учениями, на которых его товарищи овладевали иностранным оружием. В середине октября 1916 года полк ушел из Майи на фронт. Немцы были совсем близко. Подросший медвежонок видел, как с передовой приносили окровавленные тела его друзей. И это было только начало, дальше шли бои, бои… Потом, 12 марта 1917 года, полк вернулся в Майи. Третья бригада, в которой "служил" Мишка, отдыхала в Майи недолго. Она перешла в другой лагерь, готовилась к большому наступлению, назначенному на весну 1917-го. Наступление началось 16 апреля у Шмен-де-Дам и превратилось в трагедию, где даже храбрость русских солдат, ценой тяжких потерь взявших у немцев Курси, не могла ничего исправить. Позже убитых похоронили на русском кладбище в Мурмелоне. В маленькой православной церкви, построенной там, до сих пор служат панихиды по солдатам, отдавшим жизнь за Францию и союзников. Уцелевших отвели в тыл, и внезапно вся их жизнь перевернулась: Николай II отрекся от престола в марте 1917-го, сменившее его Временное правительство было разогнано большевиками, которые 3 марта 1918 года в Брест-Литовске поспешили заключить сепаратный мир с Германией, бросив недавних союзников на произвол судьбы. В двух русских особых бригадах, находившихся во Франции, люди не могли прийти к согласию. Одни, в большинстве своём офицеры, хотели продолжать сражаться на стороне союзников, другие спорили, требовали возвращения домой, затевали беспорядки. Смута переросла в бунт, но смутьянов быстро и почти без потерь разоружили их верные долгу товарищи. Франция решила провести фильтрацию. Русским военнослужащим был предложен выбор из трёх вариантов: работать в сельском хозяйстве и военной промышленности, продолжить воевать вместе с союзниками либо быть высланными в Алжир, так как о возвращении на родину не могло быть и речи. Фильтрация закончилась 6 января 1918 года, верных своему долгу солдат отправили на фронт. Они подчинялись французским законам и воинским уставам, но берегли свой талисман. После войны Мишка попал в зоопарк, где и окончил свою долгую, богатую приключениями жизнь.

Добавлю информацию про то, как закончили свое существование эти русские бригады. Вообще история русских экспедиционных войск - это история небывалой отваги русских и предательства по отношению к ним союзников. Вообще решение отправить русские бригады - это было чисто политическое решение нашего политического ничтожества на престоле - Николая 2. Высший генералитет и главковерх ген. Алексеев были категорически против такого решения, но император лично отправил войска прикрывать задницу французам и англичанам. Итак, на французском фронте, после октября 1917, в русских бригадах в Куртинских лагерях вспыхнуло восстание, основное требование - отправить домой. А воевали зачастую голодными, те же самые зуавы из Марокканской дивизии не давали русским даже отправить домой письма. С пулеметами как заградотряды стояли позади русских траншей. Около 400 солдат расстреляно, более 2 тыс. отправлено в Тунис и Алжир на каторгу, еще около 1,5 вступили в Иностр. легион. Остальные судьба расбросала кого куда. На Салоникском фронте, это после разгрома сербов летом 1916, года этот фронт, по воспоминаниям современников, удерживали те же сербы и русские. Воевали и против болгар на этом фронте, дак англичане, чтобы болгары и русские не пили вместе водку, имели обычай обработать позиции русских тяжелыми снарядами, как бы невзначай. После революции, остатки русских бригад, по разрешниею сербского короля Александра Карагеоргиевича, влились в сербскую армию. Впрочем, тем, кто захотел уехать в Россиию, не препятствовали.

Жертвоприношение по-русски

Николай II послал русский корпус умирать за Францию 90 лет назад началась Первая мировая война. Она обернулась для России страшной трагедией - гибелью Империи. Заглянем в малоизвестные страницы истории. Неигровой фильм "Погибли за Францию" молодого режиссера и сценариста Сергея Зайцева обратил внимание всех мыслящих и чувствующих людей на события, происшедшие в Первую мировую войну. На международном кинофестивале "Золотой витязь" в номинации "документальное кино" он получил главный приз - "Золотой витязь". Затем он стал обладателем "Хрустального глобуса" на IX международном фестивале "Сталкер". Режиссер Сергей Зайцев удостоен премии "Золотой орел" в номинации "неигровой фильм". Его поздравили великие мастера Милош Форман и Франко Дзеффирелли. Витязи Не везло России с царями. Николай II, по мнению великого князя Александра Михайловича, "обладал всеми качествами, которые были ценны для простого гражданина, но являлись роковыми для монарха". Царь не готовился к войне, но, заключив соглашение с Францией и Англией, назначив Верховным главнокомандующим великого князя Николая Николаевича, не обладавшего качествами стратега и тактика, обрек безоружную русскую армию на жертвенный, смертельный путь. "Кто в России готов оставить дом и родных, чтобы воевать за возвращение Франции Эльзаса и Лотарингии?" Эти тревожные вопросы не пробудили царя. Лучшие гвардейские полки, опора императорского строя, 150 тысяч русских солдат в августе 1914-го неразумно были двинуты в Восточную Пруссию - "спасать Париж" и попали в расставленную Гинденбургом ловушку: "Под Сольдау наша Вторая армия была уничтожена, и ее командир генерал А.В.Самсонов пустил пулю себе в лоб, чтобы избежать позора плена. Париж был спасен гекатомбой русских тел, павших в Мазурских болотах". (Мемуары великого князя Александра Михайловича. Стр. 251). Урок оказался напрасным. Когда осенью 1915 года к русскому царю приехал сенатор Поль Думер и от имени французского правительства предложил отправить во Францию 400 тысяч русских солдат в обмен на французские винтовки, безнравственность такого бездушного предложения возмутила генерала Алексеева, начальника штаба Верховного главнокомандующего. Но царь объяснил генералу, что нельзя, дескать, портить отношения с союзниками и надо идти на уступки. Сам Ники от решения проблемы отстранился. Пришлось Алексееву приступить к формированию воинских полков - Русского экспедиционного корпуса. В 1916 году в Москве и в Самаре сформировали 4 особые пехотные бригады. 3 бригады отправились во Францию северным путем, хотя и опасным, но коротким. Первой бригаде предстояло совершить "кругосветку". Ее начальником назначили генерал-майора Николая Александровича Лохвицкого (1868-1933), кавалера ордена Святого Георгия IV степени, родного брата Надежды Лохвицкой, писательницы Тэффи. Их мама была по происхождению француженкой, дети совершенно свободно владели французским. За личное мужество Николай Лохвицкий будет потом награжден французским правительством орденом Почетного легиона. Русские войска двигались через всю Сибирь, Маньчжурию, в порт Дальний. Отсюда несколько русских кораблей и один французский с русскими войсками шли во Францию. В Марселе русским воинам оказали радостный прием. Получив винтовки, русские солдаты, рослые на подбор, русоволосые, бравые, красиво промаршировали по улицам города, вселяя надежду, что русские отбросят немцев! Привезли ротных в провинцию Шампань. Война здесь была окопно-позиционная и не походила на Восточный фронт, где случались штыковые атаки. Наши освоили и французские приемы, и не отказались от штыковых схваток, что повергло французов в шок. Солдаты проявили чудеса храбрости. Легион чести Кинохроника запечатлела необычный момент - солдаты подползают к ограждениям противника, застывают под колючей проволокой. Обычно лежали там сутками без еды с фляжкой воды, ориентировались на слух. По шорохам определяли, кто ушел из окопов, кто вернулся. Ловили момент и брали языка... Русские участвовали и в сражениях, которыми руководил Главнокомандующий французской армией Робер Жорж Нивель, решившийся прорвать немецкий фронт. В боях он положил около 700 тысяч. Никто не ответит, сколько русских осталось на кровавых позициях. Режиссер фильма "Погибли за Францию" Сергей Зайцев говорит: - Абсолютно точных кинокадров этих боев нет - сохранились фотографии. Но и они до нашего фильма не демонстрировались. Я переснял их у Юрия Вячеславовича Копылова, сына капитана Лейб-Павловского полка Копылова. Юрию Копылову сейчас 80. Он хирург-отоларинголог, живет под Парижем, продолжает увлечение своего отца - всю жизнь собирал документы о Первой мировой. Часть материалов режиссеру удалось разыскать под Москвой, в Красногорске, в архиве кинофотодокументов. Историк Владимир Лобыцын рассказывает: - Немцы выпустили на русские позиции несколько волн ядовитых газов. Люди, не успев надеть противогазы, мгновенно теряли сознание. Затем на позиции наползло облако хлора. В тот день отравилось более 300 человек. А французы позволили себе пошутить: "Русский - медведь, ничто его не берет". Бывали бои, когда бригады теряли половину своего состава. Но заполнить эту вдруг образовавшуюся пустоту было невозможно. Над позициями словно повис безжалостный дух смерти. Кинохроника рассказывала о часах затишья: солдаты чему-то улыбаются, играет гармошка, весельчаки пляшут, выделывают коленца. Парикмахер стрижет сидящего на траве солдата. Жуткое шествие похоронных служб - несут грубо сколоченные ящики с убитыми. Священник творит похоронную молитву. - Сергей, когда свершилась Февральская революция и Николай II отрекся от престола, как это отозвалось на судьбе Русского экспедиционного корпуса? - Часть солдат осмелела и заявила, что если царь отрекся, то и присяга их никому не нужна; они имеют право не воевать: "Временному правительству присягать не хотим!" Мятежников отправили в лагерь Ля Куртин, в глубь Франции. Держали в некоторой изоляции, чтобы смутьянские настроения не перекинулись на другие войска. Но солдаты продолжали митинговать и требовать возвращения в Россию. Продержались с июня по сентябрь 17-го. Затем недовольство вылилось в открытый мятеж. Наши командиры заставляли мятежников сложить оружие. Большинство приняло решение держать оборону, а некоторая часть солдат согласилась присягнуть Временному правительству. Русских выпустили из лагеря и предложили им "изменников уничтожить". Но стрелять в братьев по оружию и по общей беде солдаты отказались. Русский штаб Экспедиционного корпуса в Париже возглавлял генерал Занкевич. Из Петербурга приходили депеши от Главнокомандующего Русской армией генерала Корнилова, требующие расстрела бунтовщиков. Но даже Пуанкаре просил Занкевича не сталкивать друг с другом русские войска. И тут появилась "залетная" бригада генерала Беляева, следовавшая по старым союзническим обязательствам через Францию в Грецию, в Салоники. Занкевич взмолился - и беляевская артиллерийская бригада расстреляла мятежный лагерь Ля Куртин. Много погибло. Пролилась братская кровь от русского оружия. Это уже начало гражданской схватки. - Сергей, самое невероятное, что в бригаде, направлявшейся в Салоники, был и поэт Николай Гумилев! Он был офицером для поручений при военном комиссариате. И, конечно, ему пришлось принять участие в этом подавлении мятежа. Он был свидетелем всех ужасов, которые привели к массовому разложению русской армии в 17-м году. Скажите, в тот период была ли в принципе возможность возвращения наших солдат в Россию? - В эти конкретные сроки такой возможности не было. Да и кораблей не было. В сентябре 17-го всех русских, кого в Ля Куртине взяли в плен, несмотря на их недавнее бесспорное геройство, отправили в Алжир на каторжные работы. Весной 18-го, после Брест-Литовского мира, министр Клемансо издал приказ в отношении русских войск во Франции: их разделили на три категории: желающие сражаться не могли вступить во французские формирования - для них возможен был только Иностранный легион. Вторая группа - не желающие воевать; они уходили в рабочую команду. Но третьи не хотели ни воевать, ни работать. Они мечтали о доме. Русские офицеры оказались в жутком положении: в Россию не вернешься, во французскую армию их не брали. Русские части, которые формировались из волонтеров, не нуждались в таком количестве офицеров - эти места доставались счастливчикам по жребию. Остальным приходилось становиться рабочими. Новое подразделение русских волонтеров вошло в Марокканскую дивизию, которая направлялась в самое пекло и несла большие потери. Русские носили такую же форму, как и все легионеры, только на левом рукаве у них светился шеврон - знак с русским флагом и золотыми буквами LR (легион русский). Весной 18-го в бою под Амьеном противник был отброшен русскими легионерами. Командир стрелковой роты капитан Лупанов прямо на поле боя был награжден орденом Почетного легиона. А когда немцы захватили город Суассон, в 70 километрах от Парижа, положение вновь спас русский легион. Вот тогда русские солдаты пошли в штыковую атаку. Кинодокументы передают жар той смертельной битвы. В бой вынуждены были пойти и священник, и медперсонал. Город был отбит. Французская пресса назвала русское подразделение Легионом чести. Кусочек старой кинохроники запечатлел отступление немцев... Малиновский в Шампани Сквозь ликующую французскую толпу идут по городу русские богатыри. На одном из штыков укреплен огромный букет, и другие штыки украшены цветами. Молодой унтер-офицер Родион Малиновский слышал солдатское восклицание: "Если бы нас так в России встречали!" В 20-м году на родину благодаря помощи Международного Красного Креста вернулись с разных заграничных фронтов около 15 тысяч русских. Многие солдаты перешли на сторону большевиков, офицеры встали под знамена Белого движения. Одни из них погибли, другие позднее стали эмигрантами. Там они обрели свободу. Но что за свобода без жилья, без денег, без работы? Шампань. Зеленое раздолье полей потомков барона Сент-Илера, когда-то служившего Петру I. Более 10 тысяч русских солдат покоятся под белыми низкими крестами. А сколько их зарыто по всем провинциям Франции - сосчитать невозможно. У единственного русского воинского кладбища построен храм во имя Воскресения Христова. В течение 70 лет на Троицу дети, внуки и правнуки эмигрантов первой волны съезжаются в Сент-Илер-ле-Грант чуть ли не со всей Европы почтить память всех погибших на фронтах, положивших свой живот за веру, царя и отечество, а точнее за Францию. Старшие просят младших говорить вблизи могил только на русском. На участке земли, когда-то купленном офицерами Экспедиционного корпуса вблизи городка Мурмелон, на два дня все приехавшие сюда становятся одной семьей. В день поминовения священник совершает панихиду, церковный хор поет "Вечную память". Камера приближается к текстам на крестах. На иных читаем только фамилии без имен: "Семин...", "Комаров...", на других только имена: "...Константин". Время в фильме подвижно. Прошлое возвращается щемящей болью за тех, кто положил жизнь за чужую свободу. Французский маршал Фердинанд Фош признался: "Тем, что Франция не была стерта с карты Европы, мы обязаны прежде всего России". - Сергей, сколько работали над фильмом, и кто вам помог? - Работал я вместе с операторами больше 2 лет. Очень помогла своими рассказами и документами Наталья Родионовна Малиновская. Русский человек Александр Константинович Смолко оказал благотворительное содействие во всем, чтобы фильм был снят и состоялся. - Закадровые тексты у вас читают замечательные мастера. Как они отнеслись к вашему предложению участвовать в фильме невидимо? - С большим желанием. Юрий Мефодиевич Соломин, Юрий Владимирович Назаров, Александр Васильевич Феклистов - все они глубоко интересуются историей. И предложение рассказать о неизвестных страницах им понравилось. Назаров со своим простонародным амплуа читал куски бытовые, солдатские, характерные. Соломину ближе оказались тексты историко-философские, размышленческие. А Феклистов подавал всю информационную, хроникальную часть текста. Это создало дыхание. Зрителю передается напряжение. К финалу на зрителя обрушивается горечь потерь и человеческих трагедий. Трудно сдержать слезы. Режиссер искал в воспоминаниях военачальников определяющую мысль, которая передала бы общую тональность рассказа. Эту фразу историки нашли у Суворова: "Как раб, умираю за Отечество, и как космополит - за свет". Из Франции удалось вернуться молодому Родиону Малиновскому, будущему министру обороны СССР. Его участие в этой французской эпопее кажется совершенно невероятным. Родион попал на войну в свои 15 лет. Солдатского Георгия получил в 16 и, раненный, оказался в госпитале, в Самаре, где как раз формировалась бригада Лохвицкого для отправки во Францию. После восстания в лагере Ля Куртин Родион Малиновский попал в Иностранный легион и воевал еще после Брест-Литовского мира. Ему удалось вернуться тем же кружным путем в Россию, на Дальний Восток... В фильме мы встречаемся с дочерью Малиновского Натальей Родионовной, филологом-испанисткой. Красивая, спокойная, при огромном внутреннем темпераменте, женщина рассказывает про отца. Закадровый голос Юрия Соломина в финале фильма произносит слова русского генерал-лейтенанта Александра Геруа, по происхождению француза: "Всякий подвиг носит в себе кроме расчета еще и подсознательную жертву, которая и есть его божественная и неотъемлемая часть. Подвижничество русского солдата все основано на вере в высшую правду, в Промысел". Надеясь на Промысел Божий, солдаты были уверены, что царь или командующие вполне разумны и не позволят провести себя на мякине. Николай II слишком положился на волю Господа и на абсолютную преданность народа. Да еще на честность своих союзников. Когда же рухнули основы и жизнь царя висела на волоске, союзники закрыли глаза и ничего не сделали для спасения Николая II и России. Чем оправдывала себя Франция? "Наше правительство не может рисковать жизнью французских солдат после подписания перемирия". Спасенная русскими солдатами французская Марианна искала выгоды: от маршала Франше-д'Эспрея, командовавшего французскими войсками на Ближнем Востоке, капитан Фуке привез на Дон бумагу с кабальными условиями помощи русским и передал ее генералу Краснову. Условия ужасны: донские казаки, воевавшие с немцами в 1914-1917 гг. и с большевиками, должны были возместить Франции все убытки, причиненные ей немцами и большевиками. "Если вы не подпишете этот документ в том виде, как он есть, ни один французский солдат не будет отправлен в Россию и ни одна винтовка не будет дана вашей армии. Попрошайки не привередничают. Так что решайте сами". Генерал Краснов на поклон не пошел... По-прежнему не везет России на царей. Безжалостное и подлое жертвоприношение продолжается. //Источник информации: Московский комсомолец //Дата источника: 09.08.2004.

_____________Награды______________